Зеркало грядущего

– Извини, капитан! В горле пересохло. Помню, что не велишь хлебать брагу перед боем. Но это всего один глоток. Ты же знаешь, он мне не повредит, зато рука будет тверда…

Он не договорил – Конан с размаху влепил ему затрещину.

– Ты плохо запомнил, Бернан, мои слова! Но учти, больше повторять не буду! Видно, ты слишком долго валялся на постели, и Митра иссушил тебе мозги! Посмотри на себя – еле держишься в седле, а все туда же – лакать вино! Сам напросился с нами, а раз так – спрос как со всех! Если ремесло воина тяжело для тебя – ступай на большую дорогу!

Гандер побледнел.

– Что ты, Конан! Клянусь, я не хотел ничего дурного! Просто я еще слаб. В седле трудно сидеть. Но больше это не повторится, клянусь небом. Не прогоняй меня. Куда я один… Вон и раны еще не зажили до конца.

Но варвар уже не смотрел на него, развернув коня к солдатам.

– Слушайте меня!

Все притихли. Казалось, даже скакуны старались сдерживать храп и ржание.

– Нам заплатили пятьсот аквилонских золотых за работу! Это неплохие деньги, но риск велик! В восьмидесяти лигах отсюда лежит поместье Тиберия. Он подло предал своего короля, Вилера Аквилонского, и продался силам Тьмы, вместе с такими же шакалами из тарантийской цитадели. Они хотят свергнуть законную власть и посадить на трон шамарца Валерия! Мы должны выжечь дотла это змеиное гнездо. Но зря не убивать! Всех, кто сдастся без боя – брать в плен! Клянусь Кромом, мне претит работа королевского стражника, но бунтовщики опасны, и им помогают демоны. Этим столичным слюнтяям,  – он презрительно кивнул в сторону Тарантии,  – они не по зубам. Пока еще не поздно передумать и повернуть назад. Решайте! Тот, кто останется, сейчас же получит расчет и может быть свободным. Все остальные за мной, в Амилию!

Он пришпорил коня. Скакун заржал, взвился на дыбы и, взрыв землю, помчался вперед. Никто не остался – все десять всадников пустили лошадей в галоп за своим командиром.

Бернан скакал последним. И если бы кто-нибудь удосужился обернуться, то поразился бы зловещей улыбке, неожиданно расцветшей на исхудавшем лице бывшего разбойника…